Зверь самый лютый жалости не чужд. Я чужд. Так значит я не зверь...
Марусевич меня куда-то тянет.
Подойдет, мрррр, потрется и встанет, призывно сверля меня глазами. Мяу. Пойдем.
Ведет меня зачем-то к двери. Если бы потянула зубами, я бы точно позвонила 112.
Но к счастью, это всего лишь пришел подъезный Василий. Прицельно к нам. Его даже к нам в блок кто-то впустил.
Пришлось покормить котяру. А Маруся успокоилась и замурчала.
Подойдет, мрррр, потрется и встанет, призывно сверля меня глазами. Мяу. Пойдем.
Ведет меня зачем-то к двери. Если бы потянула зубами, я бы точно позвонила 112.
Но к счастью, это всего лишь пришел подъезный Василий. Прицельно к нам. Его даже к нам в блок кто-то впустил.
Пришлось покормить котяру. А Маруся успокоилась и замурчала.
А это пришло подъездное бедствие - черно-белое такое.
Хотя тут кормят его вообще-то все. И перед каждым он разыгрывает спектакль: "я несчастный голодный котик, покормите меня". При этом еще не всякую еду будет.
Особенно любит одну, маленькую, трехцветную. Они часто вместе, иногда греются на солнышке, прижавшись друг к другу. Я ее называю Пепита, почему-то так вышло.
Очень пугливая, боится буквально всех.